Отрар, созданный руками древних градостроителей, продолжает удивлять новыми открытиями

Об отрарской ханаке упоминается в знаменитом труде XV века «Аноним Искендера», посвященном сыну Омар-шейха, правителя Фарса и Исфахана. В нём также описываются многочисленные сражения эмира Тимура. «Так как войско ослабело из-за отсутствия пищи, Тимур послал Ак-Тимура в Отрар добывать провиант».

В одном из отрарских дворцов в феврале 1405 году Тимур умер...

– Раскопки ханаки прямо за входом в шахристан Отрара через ворота Жаракты мы начали ещё в 2021 году, – говорит Серик Акылбек, заместитель директора по научной работе Государственного археологического музея-заповедника «Отрар». – Заложили раскоп вдоль Магистральной улицы, в нём и нашли остатки монументального сооружения из жженого кирпича. Здание было сильно разрушено, стены сохранились лишь на высоту 5–10 рядов кладки, некоторые участки строения исчезли полностью. Вскоре выяснилось, что здание больше размеров раскопа. Поэтому на следующий год раскоп увеличили. В результате наши археологи полностью вскрыли и исследовали крупное монументальное сооружение. По находкам внутри и с улицы, ведущей к соборной мечети (фрагменты керамических изделий, медные монеты), время жизни постройки отнесли ко второй половине XIII – началу XV веков.

– Первоначально здание было построено как баня и долгое время функционировало в этом ка­честве, – говорит Серик Акыл­бек. – Вокруг неё концентрировались другие помещения. Подобные здания археологи обнаружили в Таразе, Каялыке, Туркестане, Екпенды, Актобе.

В самом Отраре до этого уже были раскопаны и изучены три бани. Все они располагались на территории рабада. Известный востоковед Иосиф Орбели писал: «Баня на Востоке – предмет особой заботы градоправителя и цеховых организаций, и отдельного богача, устроившего баню для себя и для своих друзей. Потому что баня служит не только для омовения, но и для укрепления сил, поднятия упавшего настрое­ния, для отдыха, для встречи и для дружеской беседы с приятелем, для встречи и разговора о купле и продаже, о торговой сделке и для показа мастерства в шахматах и нардах».

В одном из помещений отрарской бани раскопана сохранившаяся часть пола, выложенная глазурованным обожженным кирпичом. На голубом фоне по диагонали идёт зигзаг из белой полосы. Комнаты для мытья через проемы в стенах сообщались с ещё одним помещением, в котором стояли три цистерны: одна с горячей и две с холодной водой. Рядом были устроены четыре небольших резервуара, предназначенных, видимо, для щелока и ароматических веществ. Все емкости были сложены из обожженного кирпича и облицованы кыром.

Обычно баня была многокупольной постройкой, углубленной в землю. Зачастую на поверх­ности виднелись лишь одни купола. Центральный зал, как правило, перекрывался кольцевым куполом, а угловые – куполами типа «балхи». При раскопках бани археологи нашли два десятка мелких монет, из которых большинство чеканились в XIII–XIV веках в Отраре, Сыгнаке, Алмалыке и Бухаре.

– Внутренние стены найденной нами бани были обмазаны толстым слоем водостойкого гипса. Пол коридора плавно понижался, вода по трубе стекала в сторону круглого помещения. В конце коридора мы увидели ниши. Эта часть здания могла выполнять роль раздевалки, где посетители оставляли одежду и получали набедренную повязку «люнги». Такие помещения назывались «люнгихана», – говорит Серик Акылбек.

Можно предположить, что из коридора входы вели в комнаты для мытья, температура в которых была различной. Более жаркие назывались иссыкхана, менее – саукхана.

Интересно, что найденная баня отапливалась классическим «гипокаустом» – это отопительная система, предназначенная для обогрева одноэтажных зданий и распространенная раньше во всех странах древнего мира. Она пришла в южный Казахстан из античных времен и представляла собой открытое пространство под полом. Топка, обычно круг­лой формы, устраивалась у края здания или снаружи, вплотную к нему. В западной части печи брал начало магистральный канал жаропровода, сложенный из обожженного кирпича и проходивший через все помещения бани. Ряды труб были уложены в подземной галерее. Дым выводился через вертикальные дымоходы, которые служили одновременно регуляторами температуры. Горячий воздух из печи по воздуховодам поступал в комнаты над ним. Участки ответвлений от жаропровода не сохранились, но не вызывает сомнения, что помещения обогревались при помощи подпольной системы каналов, а остальные – свободной циркуляцией воздуха под полом, который в этих помещениях опирался на столбики из обожженного кирпича. Как правило, затраты на установку гипокауста окупали себя только в общественных банях, которые возводились за счёт городского бюджета. Впрочем, хорошая баня была предметом гордости правителя, и поэтому денег на строительство и содержание не жалели. Водоснабжение осуществляли при помощи специального водопровода, выведенного из городского водохранилища.

К слову, в древнем Риме только состоятельные граждане могли себе позволить содержать такую баню в частном владении, а в средневековом Отраре ей пользовались все горожане.

– Пока неясно, каким образом было перекрыто найденное нами сооружение. Однако по остаткам арок, тромпов можно предположить о существовании куполов в различных вариациях, – говорит Серик Акылбек.

Во второй четверти XIV века местные мастера капитально отремонтировали это здание, кардинально изменили планировку и интерьер. Оно по решению хана Ерзена полностью сменило своё предназначение.

В это время суфизм вступает в эпоху своего расцвета. Шейхи тарикатов набирают вес в религиозной и политической жизни государства. Мистическое течение в исламе приобрело значение политизированного института. В главных городах Средней Азии – Самарканде, Бухаре, Кермине, Термезе появились монументальные ханаки портально-купольной архитектуры. Ханаки сначала использовались преимущественно для ритуальной практики. Со временем они утратили функции странноприимного дома для дервишей и превращались в комплексы зданий для общественных и политических собраний, библиотек, больниц. Правители старались опереться на мусульманское духовенство для укрепления своей власти, а потому строили много духовных учреждений.

– Это явление также нашло подтверждение в Отраре, – говорит Серик Акылбек. – Когда на престол Ак Орды взошел хан Ерзен, он стал активно возводить общественные и религиозные сооружения.

По словам средневекового историка Му’ин ад-дина Натанзи, Ерзен, сын Сасы-Буки, наследовал власть отца по указу Узбек-хана. Он обладал большим умом, проницательностью и знаниями; имел большую власть в стране «и в короткий срок достиг положения, близкого величию самого Узбек-хана. Мудрый, справедливый, благочестивый и богобоязненный падишах построил большую часть медресе, ханаки, мечетей и других богоугодных заведений в Отраре, Сауране, Дженде и Барчкенде. Знамением справедливости и милосердия он превратил весь Туркестан в образец высшего рая и почти семистам своим сородичам он дал возможность пользоваться общей милостью и дал каждому из них в управление округ или область, так что всякий мог обрести свой юрт, высокую должность, службу и свой круг людей. Никто из знатных людей не притеснял прос­толюдинов, и никто из простолюдинов не вел себя неучтиво по отношению к знатным. Той безопасности и благоденствия, которые знавал улус в дни его правления, потом люди и во сне не видывали».

– Есть все основания считать, что открытое нами сооружение и есть ханака хана Ерзена, – говорит Серик Акылбек. – Ведь мы уже получили археологическое подтверждение данных письменных источников! Обычно при раскопках бань находят характерные вещи (ям, кумганы, водоносные кувшины, сфероконусы, флаконы для душистых масел). Полное их отсутствие в нашем случае также подтверждает смену назначения сооружения.

При капитальной переделке внешняя южная стена сооружения была утолщена рядом кирпичей, однако, когда это не помог­ло укрепить здание, соорудили два контрфорса. В помещениях с внутренней стороны сложили дугообразные арки. По углам вывели тромпы. Арки и тромпы не имеют связки с основными несущими стенами. Под ними виднеется гипсовая штукатурка, окрашенная в красный цвет. В нишеобразном пространстве центрального зала установили тандыр.

– Были пристроены новые помещения, характерные для ханаки. Перекрытие главного зала, вероятно, было плоское, опиралось на четыре колонны в центре помещения. Из четырёх колонн в настоящее время сохранились две каменные базы с южной стороны.

Судя по внушительным размерам зала, оформлению интерьера, можно предположить, что зал функционировал как зикрхана, где суфии проводили еженедельные радения – зикры. Зал использовался также в ка­честве намазханы для ежедневных намазов.

Кроме зикрханы, пристроили чилляхану. Чилля (в переводе с фарси – сорок дней) в культуре среднеазиатских народов означает какой-либо трудный период длиной в 40 дней, например, особенно ответственный послеродовой период матери и ребёнка либо период сильнейшей жары или холода в году. Проход в чилляхану представлял собой лаз размером 0,4 на 0,5 м. В верхней части стены имеется отверстие. К нему примыкает воздуховод, сложенный из жженых кирпичей. Два ряда вертикально поставлены на ребро на расстоянии одного кирпича параллельно друг другу и перекрыты кирпичом.

Узкий проход с высоким порогом имитирует вход в пещеру, а само помещение – пещеру. Ведь первые суфии обитали в пещерах. Впоследствии сооружения для 40-дневного уединения строились наподобие пещер и назывались «гар». Потому есть все основания считать это помещение чилляханой, составной частью ханаки.

Сейчас учёные-археологи и рес­тавраторы завершили работу в рамках трёхлетнего проекта по частичному восстановлению древнего города Отрар. Восстановленная ханака хана Ерзена неизменно привлекает внимание посещающих Отрар туристов.