Папа ни при чём

- Мне позвонили и сказали: “Планируются съёмки о заключённых Карлага. Есть роль, на которую мы хотели бы вас рассмотреть”. Тогда я даже не знала, что это будет международный проект совместно с испанцами — так просто Алтынай рассказывает о том, как попала на съемочную площадку Netflix к легендарному режиссёру Мигелю Анхелю ВИВАСУ в картину “Перемирие”, мировую премьеру которой ждут в конце этого месяца. — “Вы готовы отснять самопробу?” И я ответила: “Да, конечно!” Как смогла, отсняла. Ответа не было долго. А спустя год-два на меня снова вышли.

- То есть, пока десятки наших актрис толкались локтями, желая прославиться на весь мир, вы особо не старались? Так же легко попали в российский сериал “Золотая Орда”, в главные картины Акана САТАЕВА?

- Да, так получается! (Смеется.)

- Как это? По блату?

- Ну, если вы так думаете, пожалуйста...

- Просто все знают, что ваш папа — известный историк, критик казахского кино Бауыржан НОГЕРБЕК.

- А мама — театровед Гульжахан БЕКХОЖИНА. И все моё детство проходило в театре имени Ауэзова, где она работала, а ещё в Доме кино, куда я с родителями ходила на просмотры фильмов. Благодарю судьбу, что все так сложилось. Артистов, кто талантливее и способнее, чем я, много. Просто, может быть, мне повезло.

Кстати, в детстве я увлекалась танцами, очень хотела поступить в хореографическое училище, но папа мне не разрешил. Он считал, когда нет ярких природных данных — выворотности, подъёма, растяжки, то будет сложно сделать хоть какую-то карьеру, всегда будешь в кордебалете. И после слов “Балериной быть не надо!” я всю ночь проплакала в подушку. А на следующее утро попросила записать меня хотя бы на танцы. И родители записали меня во Дворец школьников. Много лет я танцевала в ансамбле “Ак когершин”, где нас учили педагоги из хореографического училища и солисты знаменитого “Гульдера”.

- В итоге вы с отличием окончили Академию искусств имени Жургенова.

- Обязательно отметьте, что у таких мастеров, как Тунгышбай ЖАМАНКУЛОВ и Аширбек СЫГАЙ!.. Хотя родители очень не хотели отправлять меня в профессию, тоже отговаривали. Ведь они знали, как тяжело, когда ждёшь свою роль, своего режиссёра, когда приходится идти на жертвы в личной жизни, если в период съемок не можешь уделить внимание семье.

И вот в 1997 году по распределению мы всем курсом приехали в Акмолу. И мой творческий путь начался в театре, который когда-то был очень маленьким, а теперь носит статус национального — музыкально-драматический театр имени Калибека Куанышбаева. И у нас теперь новое большое здание.

Мой самый первый ввод в спектакль по Чингизу АЙТМАТОВУ “Ана — Жер ана” проходил в сжатые сроки. Я страшно волновалась, целый день провела в театре, вживаясь в роль. Главную героиню играла основоположница нашего театра Рымкеш ОМАРХАНОВА. Я точно помнила, что под музыку с левой стороны должна была поднимать её в сцене, когда она упала, убитая горем от новости о смерти на фронте сына и мужа. И вот в кульминационный момент она плачет, я плачу — слезы льются рекой. Она падает, дают музыку, и я поднимаю раз, поднимаю два... Ничего не выходит! Смотрю в музыкальную будку, опять музыка, опять поднимаю. И тут неожиданно не по сценарию Рымкеш-апай кричит: “Касым!”, а потом поворачивается в мою сторону: “Шашым!” Оказывается, я так вошла в роль, что стояла на её длинных косах, отчего она никак не могла встать. Я испугалась, когда после спектакля услышала: “Эй, кто там наступил мне на волосы, где она?” Приготовилась к худшему, а в ответ получила бата!

А на память о моем дебюте в большом кино у меня на всю жизнь шрам на левой ладони. От ведра! Первый мой художественный фильм — картина режиссёра Сламбека ТАУЕКЕЛЯ “Жерұйық”, в которой была большая сцена пожара с огромной массовкой. Огонь разожгли. И второй режиссёр поставил задачу: “Бежим, берём ведро, заливаем! Мотор!” Бегу, кругом вода, вдруг я поскольз­нулась и упала. Быстро поднимаюсь и вижу, что ручка ведра отскочила, а ушко вонзилось мне в ладонь. Я выдернула его и дальше бегу, ведь команды “Стоп!” не было. Кровь хлещет и сзади кричат: “Стой!” Все перепугались, руку обрабатывают, ругают, что не остановилась, на площадке появился врач. Но зато меня тогда все запомнили! В том числе второй режиссёр Жайна АБДИЕВА, которая спустя пару лет позвала сниматься в картине Акана Сатаева “Войско Мын Бала”.

Я участвовала в кастинге, но меня играть не пригласили. И вдруг звонят с “Казахфильма” и говорят, что утверждённая на роль мамы Сартая актриса попала в больницу: “Можете вылететь завтра?” Акан-ага встретил меня, на глаз определил, что костюм утверждённой актрисы должен подойти, по ходу объяс­нил, что будет сцена нашествия джунгар... Это судьба, удача! Нужна была срочная замена, и Жайна сразу вспомнила меня.

А потом уже сам Акан-ага позвал меня на пробы к картине “Дорога к матери”. Это был период, когда я была в страшной депрессии — поменяла номера телефонов, хотела все изменить в своей жизни. И вдруг: “Наконец мы вас нашли!” Этот проект был знаковым для меня. Поэтому, когда позже я родила младшенькую дочку, назвала её в честь героини картины Мариям.

- Неужели у одной из самых востребованных актрис могло возникнуть желание бросить профессию?

- Количество интересных ролей уменьшилось, в старые спектакли вводили молодых актрис, я попадала в массовку. Это был грустный период.

- Как в то время вас поддерживал супруг-теат­ровед?

- Это неверная информация. Почему-то все так считают. А мой муж — предприниматель, у него своё ИП. Он мечтал стать музыкантом, а родители отговорили. Вырос супруг в деревне под Павлодаром в семье, где было семеро детей. Папа его был математиком, директором школы, и посоветовал сыну поступать в аграрный университет в Акмоле. Был тогда там факультет со специальностью “инженер-педагог”.

Когда я, алматинка, приехала в Акмолу, думала: “Боже, куда я попала? Ужас!” Город такой тихий, в субботу-воскресенье все на дачах, и ни одной машины на улице! Представляете? Была настроена уехать. Но все сложилось, и супруга здесь встретила.

- Родители запретили ему идти в творческую профессию. А как приняли сноху-актрису?

- Может, и переживали. Но все же зависит от человека. Я к ним всей душой, и они ко мне так же. Пусть я родилась и выросла в городе, но каждое лето ездила в деревню возле Жезказгана, откуда родом мой отец. Бабушка и дедушка принимали участие в моем воспитании, поэтому я знаю и уважаю национальные традиции.

С папой мужа, очень глубоким человеком, мы всегда вели долгие беседы. У него была целая коробка с вырезками статей обо мне, с моими интервью. Это дорогого стоит! А когда я вела программу на телевидении или когда показывали фильм со мной, сельчане звонили ата и маме: “Вашу Алтынай показывают!” И свекровь накрывала дастархан, звала соседок обмывать.

Семья, дети — это важно для меня. Бывает тяжело, бывает, не высыпаюсь, но я должна встать часов в пять-шесть утра, чтобы приготовить обед, ужин, постирать, если у меня намечается плотный день.

Бывают у нас по работе и всякие тусовки, посиделки, банкеты. Мужу не очень нравится все это, и я чаще пропускаю такие мероприятия, не хочу его расстраивать.

- А что обычно готовит своей семье звезда экрана и сцены Алтынай Ногербек?

- То, что любят мои дети: панкейки, кашки разные, в выходные стараюсь приготовить бешбармак, баурсаки, испечь пироги, печенюшки, самсички, булочки. Хлебоеды у нас все.

Когда дети были маленькие, были у нас нянечки, а сейчас по дому все делаем сами дружненько.

- А дети будут продолжать вашу творческую династию?

- Навязывать им ничего не хочу. Сын Акан окончил факультет авиационного менеджмента в техническом университете в Польше, работает по своей специальности в санавиации при Министерстве здравоохранения. Но в данный момент служит в Нацгвардии в Семее.

Средняя дочка Баян поступила в аграрный университет у нас в Астане. Она любит животных, ей нравится их лечить, поэтому выбрала факультет ветеринарии.

Нашу династию, возможно, продолжит младшая Мариям. Она учится в музыкальной школе по классу фортепьяно, и у неё уже есть спектакли, где она со мной выходит на сцену. Буду её поддерживать, направлять.

Вот сейчас поговорила с вами и вспомнила своего папу покойного. Когда театр выдвинул меня на получение высокого звания и в 30 лет я стала заслуженным деятелем Республики Казахстан, это была большая радость. Мы с мужем пошли к родителям, чтобы сообщить, в каком ресторане хотим отметить это событие. Но папа сказал: “Алтынай, Биржан, не надо! Ведь в творчестве не все могут получать звания. Даже не со зла, но люди могут позавидовать, будут говорить всякое нехорошее. Вы лучше празднуйте дни рождения и события из жизни своих детей, радуйтесь за них, направляйте их!”

- Значит, всё-таки говорили про вас всякое?

- Особенно в первое время говорили. Но я негатив этот стараюсь не запоминать. Зачем? Он же ранит, тебе больно. Не хочу, чтобы было больно!

Оксана ВАСИЛЕНКО, Алматы