Жанна Исабаева и Алишер Еликбаев — о том, как снимать фильм о бытовом насилии в Казахстане

Сегодня в ограниченный прокат выходит казахстанский фильм о бытовом насилии — «Отвергнутые». По словам режиссёра, потенциальные спонсоры называли этот фильм антимужским, а кто-то выбрасывал сценарий после трёх прочитанных страниц. Мы поговорили со сценаристом-режиссером Жанной Исабаевой и продюсером Алишером Еликбаевым о том, как найти финансирование на драму, кто виноват в масштабах насилия в Казахстане и почему после выхода фильма создателей могут захотеть сжечь на костре.

Жанна Исабаева

Сценарист-режиссер

Об идее

Во время написания сценария я изучала криминальную хронику: смотрела статистику по домашнему насилию над женщинами, приходила в ужас от новостей про очередную молодую маму, которая выбросила незаконнорожденного младенца в туалет или помойку.

Сценарий я писала полгода, но зашла в тупик. Предложила Виктору Немченко стать соавтором, ранее мы с ним работали над несколькими картинами. Примерно через полгода сценарий к фильму «Отвергнутые» был готов.

«Отвергнутые» — это история аульской девушки Айганым, которая сразу по окончании школы родила ребёнка без мужа, но не стала отдавать его в детский дом, а окружила любовью и заботой. От неё отреклась семья, но через семь лет Айганым решила вернуться, потому что нет ничего хуже одиночества. В реальной жизни я знала девушку с похожей историей: она некоторое время работала у меня домработницей. Эта девушка забеременела, родила, и от неё отреклась семья. Какое-то время она жила одна, но через 3-4 года один из родных братьев сжалился и начал тайно с ней общаться. Семья узнала об этом и порвала отношения с ним тоже.

Домашнее насилие считается чем-то очень личным: подумаешь, люди бьют друг друга, дерутся, это их дело, а не общества

О финансировании

Мы год писали сценарий, параллельно я искала финансирование. Обращалась ко всем, кто помогал раньше, но везде получала отказ. Обвиняли в том, что я слишком драматизирую ситуацию с домашним насилием в стране, что сценарий антимужской. Один бизнесмен сказал: «Я даже три страницы не смог прочитать, сразу выбросил». Людям тяжело смотреть в зеркало и принимать правду, гораздо приятнее жить в иллюзиях. Я сама этим грешу, но когда сталкиваешься с реальностью, которая бьёт по голове, испытываешь шок и задаешься вопросом: «Что происходит?» Мы же цивилизованная страна, почему у нас детей насилуют в детдомах, оставляют в помойках? Когда произошла история с Баян Алагузовой, написала сообщение тому человеку: «Ну, и что скажете? Даже Баян — нашу звезду, посреди дня чуть не зарезали!»

Когда я уже отчаялась, встретилась с Алишером Еликбаевым. Ему понравился сценарий и он решил поддержать. Если бы не Алишер, этого фильма бы не было, я благодарна ему за помощь. На финальной стадии работ у нас снова закончились деньги, проекту помог второй продюсер — Сакен Усер.

Меня обвиняли в том, что я слишком драматизирую ситуацию с домашним насилием в стране, что сценарий антимужской

О съёмках

Летом 2016 года мы приступили к производству фильма. Следующим летом переснимали некоторые моменты, параллельно монтировали, делали звук, в этом году закончили. От написания сценария до завершения работ прошло три года. Приняло участие около 70 человек: из них 25 актёров, остальные — съемочная группа, постпродакшн.

Иногда приходилось делать таймауты. Когда поняла, что встряла с «Отвергнутыми», нашла 10 тысяч долларов и сняла фильм «Света» про глухих. С ним мы уже успели побывать на Токийском кинофестивале, а Лаура Королева (Прим. ред. — главная героиня фильма «Света») номинирована как «Лучшая актриса» на «Азиатский Оскар» (Прим. ред. — Asia Pacific Screen Awards 2018). В этом году сняла ещё один фильм — «Судьба». Я отвлекалась, уходила с проекта «Отвергнутые» на 2-3 месяца, потом возвращалась. Только так находила силы.

О сложностях

Работать над фильмом начали летом 2016, но у нас затянулась подготовка. Когда в сентябре мы выехали на съёмки в Кеген, было уже очень холодно: дожди и грязь повсюду. По сценарию у нас лето, жара, а на деле ледяной ветер. Почти на всех фото со съемок актёры ходили в лёгкой летней одежде, в то время как съемочная группа — в пуховиках. Слава богу, никто не заболел.

У нас был ужасный случай, когда работали с каскадерами. Мы целый месяц репетировали трюки перед съёмками. Договорились, что бригада каскадеров приедет в Кеген на три-четыре дня, и мы отснимем сразу все трюки. В какой-то момент мне звонит Бауыржан Абишев — глава каскадерской команды Kazakh Union — и говорит: «Жанна, никак не получается приехать на три-четыре дня, можем сниматься только два». Кое-как решили со съемочной группой, как успеть снять трюки за такой срок, и сделали новый план.

Ночью приехали каскадеры, утром первого съемочного дня мы проснулись и увидели, что на улице ливень, а нам по сценарию нужен был солнечный день. Идёт дождь, а я сижу реву: день пропал. Умоляла Бауыржана остаться ещё на один день, но каскадеры этого сделать не могли, потому что улетали в разные страны. На второй съемочный день погода была лучше, мы начали снимать. Сказала съемочной группе: «Можете подавать на меня в суд, но мы будем снимать весь день без обеда и перерыва на чай». В итоге объём четырёх дней мы сняли за один.

Это был мой самый сложный кинопроект. Обычно я все быстро заканчиваю, но здесь, что бы мы ни делали, происходил какой-то ад. Это первый фильм, который хотелось бросить, потому что у меня не было сил со всем справляться. Деньги кончались, несколько раз получался брак, мы переснимали часть фильма, пять месяцев делали монтаж, я долго не могла найти музыкальное решение и шесть раз переделывала DCP (Прим. ред. — Digital Cinema Package). За два года было несколько монтажных версий, я так запуталась, что думала: «Может, не надо уже ничего?». Но с другой стороны, был проделан колоссальный труд с огромным количеством людей — мы не могли не закончить.

Министерству плевать на настоящее, они живут в прошлом: покойники интересуют их больше живых

Об авторском кино

Самая большая сложность в том, что в Казахстане нет никаких фондов и институтов, которые поддерживают независимое кино. Это безобразие. У нас есть Министерство культуры, которое управляет Казахфильмом, они тратят миллиарды тенге и снимают псевдоисторическое кино. Министерству плевать на настоящее, они живут в прошлом: покойники интересуют их больше живых.

Независимое кино задыхается, оно выживает только благодаря людям, которые в силу своей гражданской сознательности поддерживают нас. Они не получают с этого ничего, кроме спасибо, но помогают, потому что единственная форма искусства в Казахстане, которую у нас делают на международном уровне — авторское кино.

Независимое кино задыхается

Например, в этом году на «Азиатский Оскар» (Прим. ред. — Asia Pacific Screen Awards 2018) номинировано пять казахстанских картин, и это на 70 стран мира, включая Россию, Турцию, Ближний Восток, Индию, Китай, Южную Корею, Японию и Австралию. Это триумф казахского кино!

О бытовом насилии

В Казахстане есть системные ошибки, которые нужно устранять, например, за убийство на бытовой почве нужно карать по всей строгости закона. Та статистика жертв домашнего насилия, которую нам показывают, не отражает всей полноты картины, потому что многие случаи просто не доходят до правоохранительных органов. Прибавьте сюда покалеченных женщин, которые остаются инвалидами на всю жизнь, а также доведенных до самоубийства в результате издевательств в семье. Ужасающие цифры. А все потому, что у нас правосудие часто на стороне убийц. Почему? Да потому что участковый сам бьёт жену, следак, что не мужик что ли? А прокурор, а судья? Такие же мужчины, с такой же «психоматрицей».

Если завтра мы проснемся в другой стране, где полицейские выполняют свою работу, где все такие дела доводятся до суда, мужчины испугаются. Если женщины поймут, что они могут пойти в полицию и их там защитят, половина из них посадит своих мужей.

Я считаю, что в нашей стране права женщин ущемляются, никто этого даже не скрывает. Сама много раз испытывала подобное, особенно в молодости. Мне почти каждый день говорили: знай своё место, женщина не может быть умной, что ты можешь в этом понимать. Я выросла в семье, где меня с детства уважали, поэтому сейчас шокируют многие вещи. Фильм «Отвергнутые» — мой протест против всего этого насилия, которое происходит у нас в стране.

Фильм «Отвергнутые» — мой протест

О будущем

Картина выйдет в ограниченный прокат: мало кто ходит на авторские фильмы. Чуть позже мы выложим фильм в сеть, хотим, чтобы все могли посмотреть его в интернете бесплатно. Я не могу быть настолько самонадеянной, чтобы думать, что наша картина сможет что-то глобально изменить, но точно знаю — это первый фильм, снятый в Казахстане про домашнее насилие. Мы хотя бы заявляем, что такая проблема существует. Домашнее насилие считается чем-то очень личным: подумаешь, люди бьют друг друга, дерутся, это их дело, а не общества. Но это явление достигает таких масштабов, что уже становится национальной проблемой.

Алишер Еликбаев

Продюсер

О продюсировании

С Жанной никогда не встречался, только читал на фейсбуке, всегда нравились её рассказы. Более того, не видел ни одного её фильма, но дал обещание, что прочитаю сценарий к «Отвергнутым». Он меня тронул. Как раз в то время у нас в стране происходили события, когда шокирующие новости выходили одна за другой: нашли новорождённого в туалете, нашли ребёнка в мусорке, муж до смерти избил жену, случилась ситуация с Баян Алагузовой. Тогда я понял, что этот фильм обязательно должен быть снят.

Мне никогда не была близка роль продюсера, я продолжаю оставаться пиарщиком и специалистом по коммуникациям. Ко мне часто обращаются люди, у которых случился жизненный «стоп», иногда я помогаю. И в данной ситуации было так же. Более того, я не представлял себя продюсером, пока не увидел свою фамилию в титрах. Потом долго думал и советовался с родителями, оставлять её там или нет. Всё-таки было страшновато.

Мы понимали, что это авторский проект, он будет крутой и жесткий, но даже не планировали вернуть деньги, просто потому, что это невозможно

Продюсером себя никогда не считал, но часто выступал человеком, которого с натяжкой можно назвать этим термином. Для многих фильмов Каната Бейсекеева я занимался и поиском финансирования, и поиском героев, и поиском людей, которые могут помочь. Но художественные фильмы никогда не продюсировал.

В процессе съемок я не участвовал, в сценарий не вмешивался, только помогал. Могу честно сказать, что ни копейки на этом фильме не заработал: продюсирование больше воспринимаю как общественную нагрузку. Мы понимали, что это авторский проект, он будет крутой и жесткий, но даже не планировали вернуть деньги просто потому, что это невозможно. Чтобы фильм был кассовым, должна быть не драма, а комедия; вместо молодых начинающих актёров, нужно использовать именитых и платить им огромные гонорары; выходить на всех экранах страны сразу. А мы выходим в ограниченный прокат.

Наша задача — быть увиденными в первую очередь теми, кто может потом людям сказать: «Посмотрите этот фильм, просто посмотрите и поймите, что вам нужно переосмыслить свою жизнь, отношение к близким, потому что вы делаете больно, и происходит это из-за того, что вы живёте во власти мракобесия».

О фильме

Сценарий, который предоставила Жанна, произвел на меня угнетающее впечатление. Фильм довольно жесткий и тяжелый: он о наших пороках. А наш народ очень не любит, когда ему в лицо тычут его недостатками. Он все ещё не готов говорить о том, что многие наши традиции изжили себя. Но я понимал необходимость такого рода фильмов, потому что люди, к сожалению, ходят в кино, чтобы забыться и уйти от действительности. Они бегут в инстаграм-мир, где все хорошо, потому что их жизнь не такая. Их жизнь — вечная проблема выживания, и они не готовы к тому, чтобы мы это показывали на экране.

Когда я искал финансирование, обращался к разным людям. Некоторые из них, в том числе и женщины, говорили: «Вы знаете, в Казахстане все не так утрировано. Наша жизнь лучше, чем вы описываете её в своём сценарии, и я не хотел/а бы финансировать этот фильм, потому что вы слишком драматизируете ситуацию». А на самом деле новостные сводки говорили о том, что фильм актуален. И до сих пор они говорят об этом. Откройте любое издание и просто почитайте криминальную хронику.

Все, что происходит у нас на сегодняшний день по отношению к женщине и с бытовым насилием — чудовищно

Я думаю, что те, для кого Жанна снимала «Отвергнутых», вряд ли его посмотрят. И вряд ли они придут в кинотеатр, чтобы увидеть чудовище, которое постепенно взращивают. Жанна как режиссёр пытается объяснить и показать людям, что это ненормально. Все, что происходит у нас на сегодняшний день по отношению к женщине и с бытовым насилием — чудовищно.

Такие фильмы начнут выходить в широкий прокат, когда общество созреет и начнёт во всеуслышание обсуждать эти проблемы. Не делать вид, что у нас все хорошо, что режиссёр драматизирует и много на себя берет. На самом деле реальность, насколько я знаю, ещё хуже, чем показано в фильме. Ситуация с мракобесием в регионах отвратительная, и сейчас нужно поднимать эту проблему, нужно искоренить её, пока она не приобрела чудовищные размеры.