«Меня избивал мой муж»: Истории жертв домашнего насилия

По данным фонда «ООН-женщины», в Казахстане вследствие домашнего насилия ежегодно погибают около 400 женщин. После обращения в правоохранительные органы жертвы попадают в кризисные центры. Всего в Казахстане существует тридцать один кризисный центр.

Одно из таких убежищ для женщин от 18 до 55 лет и их несовершеннолетних детей — КГУ «Кризисный центр «Үміт», где они могут находиться бесплатно до шести месяцев. Мы поговорили с жертвами домашнего насилия, которые сейчас находятся в этом центре.

Напомним, 27 декабря 2019 года президент Касым-Жомарт Токаев подписал закон, который внес изменения в статью 73, 73-1 и 73-2 административного кодекса о домашнем насилии. Наказание больше не предусматривает штрафа, только вынос предупреждения или административный арест на срок до двадцати суток. Изменения вступят в силу с 11 января 2020 года.

Имена героинь изменены

Жанайым, 27 лет

В 2013 году я переехала в Астану из Семея, чтобы начать новую жизнь. Устроилась работать натирщицей в ресторане и сняла комнату в общежитии, где и познакомилась с мужем. Через три месяца мы стали вместе жить, он у меня первый. Я думала, что встретила того самого человека, который будет окутывать теплом и заботой, которые не получила от родителей. Отца я никогда не видела и ничего не знаю о нём, мать бросила, когда мне было три года, и вышла замуж. Все детство я жила у разных родственников. Они чаще всего относились ко мне, как к служанке.

Я надеялась, что все это в прошлом, и теперь-то у меня все будет хорошо. Но уже в первый месяц совместного проживания парень поднял на меня руку. Причина — я начала ворчать из-за того, что он не торопится попрощаться с вредными привычками — курением и употреблением насвая. Но потом он попросил прощения, и я забыла об инциденте.

Однажды увидела фото на его сотовом, на нём он обнимал девушку. Я начала спрашивать, кто это, парень взбесился и снова меня избил. Мне следовало ещё тогда порвать с ним отношения, но он просил прощения, а я верила, что больше такого не повторится. Ещё он часто говорил, что после того, как я пожила с парнем, я больше никому не буду нужна.

Через несколько месяцев я забеременела, он потребовал аборт. Его мама тоже была против нашего брака, тем более ребёнка. Она говорила парню: «Зачем тебе сирота?» Но его отец и тетя настояли, чтобы мы поженились. Свадьбы не было, просто расписались.

Муж не принимал того факта, что я и наша дочка — его семья. Теперь он бил меня по любому поводу. Кстати, в его посёлке — это норма. Отец до сих пор избивает мать. Муж сам рассказывал, что с детства видел, как невестки ходили с фингалами и со сломанными руками, ногами, что это нормально. Поэтому я тоже должна терпеть. Как-то я встретила бывшую супругу одного из его приятелей. Она сказала, что развелась после того, как младший брат мужа поднял на неё руку.

Мой муж знал, что мне не к кому обратиться и некуда идти. Во время ярости он бросал в меня все, что попадалось на глаза, будь это кастрюля, горячий чайник, приставлял к горлу нож, принуждал к сексу против моего желания, только чтобы унизить и показать, что полностью имеет власть. Он избивал даже тогда, когда я была беременна второй дочкой. А словесные оскорбления стали для меня обыденностью.

Он питался в заведениях и приходил домой сытым, в то время как мы сидели дома голодными

Я уже смирилась с изменами, унижениями и побоями, мне хотелось, чтобы он хотя бы приносил немного денег в дом. Но муж применял и финансовое насилие, не давал денег, сам покупал мне прокладки. Позже он перестал и это делать, приходилось использовать тряпочки. Я находила бесплатные вещи себе и детям через сайты-маркеты. Муж жил для себя и одним днём, тратил деньги на друзей и развлечения. Он питался в заведениях и приходил домой сытым, в то время как мы сидели дома голодными. Приготовленные на воде макароны стали постоянной пищей, старшая плакала, что уже не хочет это есть, а младшей я давала воду, добавляя туда сахар. Конечно же, водой младенец не насытится, поэтому она всё время плакала. Кормить грудью мне нельзя, так как в 2017 году у меня обнаружили рак щитовидной железы, провели операцию, и теперь я каждый месяц принимаю медикаменты, которые получаю бесплатно. В моменты, когда я лежала, мучаясь от боли, он тыкал в меня ногой и приказывал встать.

Участковая убедила меня в том, что в центре мне не будет лучше, и что дети должны расти в полной семье

Я хотела уйти в кризисный центр, как только о нём узнала, но участковая сказала, что там легче не станет, что дети должны расти в полной семье. Пообещала, что её коллеги поговорят с мужем.

Муж после этого озверел. «Ты что думаешь, они тебя защитят или после беседы с ними я поумнею? Я служил в армии, поэтому теперь буду бить по тем местам, где не останутся синяки», — говорил он. Когда трёхлетняя дочка пыталась защитить меня и умоляла его не бить маму, он просто отшвыривал её в разные стороны.

Я поняла, что хуже уже точно не будет, поэтому обратилась в кризисный центр.

Сначала было страшно. Здесь можно оставаться только на полгода, я не знала, что буду делать одна с двумя детьми после. Я видела, как мужья некоторых женщин просили прощения и забирали их отсюда. Честно, мне тоже этого хотелось. В отчаянии я писала ему, что готова простить, просила забрать. Он отвечал, что его отношение никогда не изменится, что я сама должна приползти к нему.

Но после двух дней в центре откуда-то появились силы, я начала верить в перемены. Сейчас у нас все хорошо, самочувствие улучшилось, дочка начала посещать садик. Наш социальный работник Светлана находит спонсоров, которые отправляют мне деньги на детское питание и лекарства. Я делаю подарочные упаковки в виде киндер-сюрпризов, а она создала мне аккаунт, помогает вести его и находить клиентов. С её помощью удалось оформить инвалидность, до этого два года не получалось. Ни от кого я ещё не получала такого добра. Она уделяет нам время даже в свои выходные дни. Как-то она приехала в центр, чтобы просто занести в нашу комнату детскую смесь.

А ещё я ежедневно беседую с психологом и прорабатываю свои боли, обретаю уверенность в себе. Я здесь уже два месяца, и через четыре месяца придётся покинуть это место, до этого хочу пройти курс мастера по маникюру или мейкапу, чтобы обеспечивать себя и детей. А пока буду копить деньги за инвалидность, плюс хоть и маленький, но зато свой заработок от заказов. Этого должно хватить на аренду жилья в дешевых районах после выписки.

Я поняла, что несу ответственность за свою жизнь, никто мне ничем не обязан. Если буду сидеть и страдать от мыслей «куда пойду, что буду делать», то ничего из этого не выйдет. Лучше я буду стараться. «Счастья без действий не бывает» — сейчас это моё жизненное кредо. Никогда не поздно уйти от мужа-тирана и начать строить новую жизнь. Униженные, с кучей сомнений, все равно мы все сможем, важно лишь выйти из позиции жертвы и поверить в себя. Я пережила все: жестокое детство, побои, голод, рак. Теперь я ничего не боюсь.

Асем, 41 год

Я вышла замуж в 21, с первого года семейной жизни муж начал поднимать на меня руку. Сначала для этого поводом служила его мать, у неё были психические отклонения. К примеру, если я делала дома уборку, но в момент, когда муж заходил домой, свекровь хватала тряпку, начинала мыть полы и жаловаться, что я ничего не делаю.

Позже он начал чаще пить, изменять и бить меня и детей. Я давно хотела развестись, но родственники убедили, что надо сохранить семью, терпеть ради детей. Вот я и терпела двадцать лет.

Из-за долгих и жестоких избиений у меня целый букет болезней. Муж чаще бил по голове, сейчас мои диагнозы звучат так — дисциркуляторная энцефалопатия, гемисиндром, астеноневротический синдром, синкопальный криз, артериальная гипертония, миопический астигматизм, мезотимпанит и паренхиматоз почек.

В 2018 году во время очередного избиения у меня случился инсульт. С семнадцати лет я работала санитаркой, продавщицей в киоске, техничкой, но после инсульта стала неработоспособной.

Двадцать три дня назад муж снова меня избил, подумала, что рано или поздно доведет до гроба, поэтому набрала 102. За все физические и душевные боли, которые он нанес, мужа арестовали на трое суток. А мы с детьми оказались в кризисном центре. Мои сыновья, пятнадцати и пяти, очень напуганы, сейчас с ними работает психолог. Через пять месяцев нас выпишут, а пока мы будем копить деньги на съемное жилье. Старшая дочка работает оператором, но её зарплата всего 60 тысяч тенге, мне пока ещё не оформили инвалидность. Хоть мне сложно будет работать, но все же придётся найти что-то, ведь этих денег на четверых не хватит. К тому же мне нужно принимать лекарства, которые я пока не в состоянии купить. Но будем выживать, другого выхода нет.

Балауса, 22 года

В 15 лет я начала встречаться с парнем, который был старше меня всего на год. В скором времени я забеременела, мы поженились и стали жить с мамой супруга. Оказалось, что свекровь стоит на учёте у психолога, уже в первые месяцы брака она начала настраивать его против меня. На этой почве мы сильно ругались, он начал поднимать руку. Потом просил прощения, а я старалась забыть о произошедшем.

Несколько раз я собирала вещи и уходила к маме. Она уверяла, что в некоторых семьях такое случается, что человек может измениться. Не гнала, но всё время упрекала, что я сама решила связать с ним жизнь, что сама не могу найти к нему подход, что какой бы он ни был — он мой муж. Это злило, я возвращалась к мужу, ведь идти было больше некуда. Муж же начал говорить, что возьмёт в жены девушку из Шымкента. В последнее время он стал избивать и сына. То, что он бьёт меня, я могу перетерпеть, но зачем трогать ребёнка?

Недавно по направлению педиатра мы были у детского психолога, она рассказала о существовании кризисного центра и дала контакты участкового. Я сразу же связалась с участковым, написала заявление на мужа от имени сына, ему провели судебно-медицинскую экспертизу. В тот же день нас привезли в центр, теперь супруг каждый день угрожает меня убить, если не заберу заявление. После выхода результатов экспертизы он понесет наказание. А я не собираюсь ничего забирать и больше к нему не вернусь.

Я устроилась посудомойщицей в столовую и ежедневно получаю три тысячи тенге, детей оставляю воспитателям. Здесь, в центре, есть мини-садик. В планах окончить вечернюю школу, устроиться на работу с нормальным окладом, правда, пока не получается. Я обращалась в центры занятости, но на имеющиеся вакантные места требуется диплом и опыт работы. Хотелось бы поступить в вуз, но пока не знаю, когда это получится. Очень хочу поднакопить денег на арендное жилье. Подумываю переехать в другой город, потому что знаю, что муж не оставит меня в покое и всё время будет терроризировать или вообще убьет, как и обещал.

Жазира Султанбекова, психолог

За четыре года, которые здесь работаю, я повидала разных женщин с разными историями. Чаще всего они попадают к нам в день инцидента и находятся в шоковом либо агрессивном состоянии. Провожу с ними беседу и заполняю психологическую карту каждой пострадавшей, составляю индивидуальный план работы по улучшению их психического состояния, а после выписки пишу заключение.

В отношении жертв применяется не только физическое насилие, но оказывается и моральное, и экономическое давление. У них очень низкая самооценка, мужья убедили их в том, что они никчемные. Женщины думают, что они сами во всем виноваты: в том, что ребёнок заболел или в том, что муж изменяет и избивает. В случае экономического давления мужья не дают женам деньги даже на самые необходимые расходы, заставляют сидеть на кухне, когда дома гости, запрещают трогать какие-то вещи. Короче говоря, женщина не может свободно жить в своём доме.

Конечно, не во всех случаях мужчины тираны и монстры, у некоторых женщин тоже бывает доля вины в случившихся конфликтах, но это не значит, что нужно применять физическую силу по отношению к ним. Во время беседы выясняется, что женщина принимает роль жертвы, начинает защищать и оправдывать себя. В подобных ситуациях я стараюсь скорректировать её. Некоторым женщинам трудно раскрыться, им кажется, что рассказывать чужому человеку о побоях мужа «ұят», тогда я применяю методы арт-терапии, песочной терапии, провожу медитации в сенсорной комнате. Моя цель — повысить самооценку женщин, чтобы они могли рассуждать своим умом, строить планы и самостоятельно существовать в обществе.

Женщины не просто лежат здесь, заперевшись в четырёх стенах со своей проблемой. Специалисты центра ежедневно проводят работу с пострадавшими. Я спрашиваю у них, что они собираются делать после шести месяцев, хотят ли вернуться к мужу, чем думают заниматься. Наш центр имеет тесную связь с центрами занятости и благотворительными фондами. Мы стараемся устроить их на работу, отправляем на бесплатные курсы, учитывая их интересы. В это время за их детьми присматривают воспитатели.

Если у женщины грудной ребёнок, в центре есть комната трудотерапии, где мастер по рукоделию учит их вязать и шить. Были случаи, когда женщины хорошо осваивали это дело и начинали продавать вязаные шапки, шарфы через интернет. Мы создаем такие условия, чтобы они имели собственные деньги и могли самостоятельно снимать жилье после окончания срока их пребывания в центре, владели определенными навыками, чтобы прокормить себя и детей.

Кроме того, в центре есть медицинский кабинет, а также договор с поликлиниками, тренажерный зал, библиотека, ежемесячно проводятся культурные мероприятия. У нас запрещается сидеть без дела. Женщины должны получать все восемь услуг, которые предоставляет центр.

Не зря наш центр называется «Үміт», ведь к нам попадают уже отчаявшиеся женщины, которые устали от жизни и не знают, что им делать, их никто не поддерживает, единственное их спасение — этот центр, где мы пробуждаем в них надежду на позитивные перемены. Кроме того, положительно влияет и то, что женщины со схожими судьбами начинают вступать в коммуникацию и понимать, что они не одни с подобной проблемой. Бывает, некоторые сдруживаются и договариваются вместе снимать квартиру после выписки и по очереди присматривать за детьми.

Если мы видим, что женщина не может одна прокормить детей, и у супруга нет какой-либо зависимости, он в состоянии обеспечивать семью и готов работать над улучшением отношений, то мы стремимся воссоединить семью. Но некоторые женщины просто привыкли от кого-то зависеть, не хотят брать ответственность за свою жизнь и поэтому возвращаются к своим обидчикам.

Иногда у жертв нет иного выхода, как вернуться к мужьям. У нас была одна женщина из ЮКО в возрасте 38 лет, которая получила пятнадцать ножевых ранений и сотрясение мозга. Вследствие полученных травм она быстро уставала, у неё дрожали руки, она не могла самостоятельно даже посуду помыть. Женщина поняла, что не может больше выполнять физическую работу, прокормить троих детей и была вынуждена вернуться к мужу-тирану, так как он был состоятельным человеком.

Одна из получательниц наших услуг была незаконной второй женой своего обидчика и имела от него двоих детей. У неё было высшее образование, стабильная работа, личный автомобиль и квартира, но имущество было записано не на её имя. После пяти месяцев пребывания в центре она посчитала расходы на детей и решила, что не сможет оплачивать их кружки и секции, поэтому вернулась к гражданскому мужу. Она не хотела отрывать сына и дочь от того уровня и ритма жизни, в котором те привыкли жить.

Также я провожу работу с детьми. Они могут быть агрессивными, замкнутыми, для некоторых кажется нормой то, что папа избивает маму. Сейчас у нас находится одна женщина с пятью детьми. Её тринадцатилетний сын во время инцидентов пытался защитить мать и младших и брал удары на себя. У мальчика плаксивость, а у девятилетней девочки недержание мочи, остальные дети также получили психологические травмы. Я провожу с детьми консультации, терапии в игровой форме. Дети не должны ненавидеть кого-то, чувствовать себя жертвами, поэтому я учу их принять ситуацию и отпустить. Я объясняю им, что они не имеют никакого отношения к тому, что творится у них в семье, что у них собственная жизнь, что есть и другая модель семьи. В работе с подростками я выясняю, какие способности, увлечения у них имеются, и мотивирую их тем, что если они будут работать над своими целями, то смогут стать успешными людьми, иметь другую, благополучную жизнь.

После выписки жертвы домашнего насилия остаются под нашим контролем. Кроме того, я даю им личный номер телефона и продолжаю консультировать по ватсапу, хоть это дополнительно не оплачивается. Просто для меня не безразлична их дальнейшая судьба.

В целях безопасности и сохранения анонимности адрес кризисного центра нигде не указывается. Желающие могут позвонить на телефон доверия по номеру +7 7172 49-78-89.

Центр существует с ноября 2013 года и рассчитан на 50 мест. Для каждой женщины и её детей выдается комната с отдельным санузлом, предоставляется пятиразовое питание и воспитатели для детей. В центре им оказывается медицинская, психологическая, социальная и юридическая помощь. За весь период существования центра в нём нашли укрытие более 1 300 человек, из них около 450 женщин и около 900 детей. Услуги центра получают женщины со всех регионов страны, так как для этого не требуется прописка. Как показывает статистика, проведенная социальными работниками центра, 56 % женщин, которые обратились сюда, из ЮКО, 10.4 % из СКО, 7.3 % из ВКО, 3.1 % из ЗКО и 23.5 % из города Нур-Султан. 70 % жертв возвращаются к мужьям, из них 4 % повторно попадают в центр, 16 % уходят к родителям и только 14 % начинают самостоятельную жизнь. 72 % из обратившихся — сожители, остальные 28 % — в официальном браке.